Они приближали День Победы

Справка:

Закарьяев Нажмудин Закарьяевич к началу войны работал председателям колхоза им Кирова с. Адиль-Янгиюрт Бабаюртовского района. Когда в июне 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз, Нажмудин Закарьяев, имея бронь — освобождение от призыва, добровольно ушёл на фронт. В 1942 году он был тяжело ранен. После лечение в госпитале г. Уфа его комиссовали.

Нажмудин Закарьяев вернулся в родное село, и уже в тыловом фронте, будучи председателям колхоза им.Кирова, боролся с врагом до Великой Победы. Нажмудин Закарьяев был награжден медалями «За оборону Кавказа», «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» и двумя орденами Трудового Красного Знамени.

Колхоз им. Кирова с. Адиль-Янгиюрт накануне Великой Отечественной войны представлял собою крепкое, хорошо налаженное хозяйство. Меня избрали председателем этого колхоза в 1937 году, до этого я был бригадиром полеводческой бригады.

Основной отраслью у нас является полеводство, ведущее место принадлежит посеву зерновых. Перед войной посевная площадь нашего колхоза составляла 2900 гектаров, в том числе зерновых — 1850 гектаров, кукурузы — 200, хлопка — 500, остальная площадь была засеяна подсолнухом, люцерной, овоще-бахчевыми культурами.

Колхоз располагал достаточным количеством сельскохозяйственных машин и инвентаря, на полях работало 11 тракторов, 3 комбайна и молотилка от МТС.

Было неплохо развито у нас и животноводство. На фермах колхоза насчитывалось до 500 голов крупного рогатого скота, около 600 лошадей, 3400 баранов, 115 свиней и 500 кур.

Накануне войны колхоз снял неплохой урожай: урожай зерновых составил приблизительно 13—14 центнеров с гектара, кукурузы в зерне — до 16—17 центнеров и хлопка по 6,5 центнеров при плане 4,5.

Не будь войны, хозяйство колхоза значительно быстрее пошло бы вперед. Но вероломное нападение фашистских захватчиков намного задержало этот рост, нанесло нам огромный ущерб.

Как только началась война, из нашего колхоза призвали в армию до 250 мужчин; в декабре 1941 в армию ушел и я сам. Вместо нас стали работать наши жены, матери, сестры, дети. В армию были взяты также лучшие лошади, автомашины, в МТС были мобилизованы все мощные тракторы.

В 1942 году наш район оказался прифронтовым; когда фронт был у Моздока, из районов начали эвакуировать колхозное имущество, в первую очередь — скот. Я был в то время тяжело ранен и после лечения' в госпитале вернулся домой.

Ещё не совсем поправившись, по просьбе колхозников я снова стал председателем колхоза. Наша армия в то время уже наступала на Моздокском направлении, скот из эвакуации стали возвращать. Но осталось его очень мало: 45 голов крупного рогатого скота, 47 лошадей да 501 овца. Озимые культуры совсем не сеяли, не было ни грамма семян озимых культур, в колхозных амбарах было только 40 центнеров ярового ячменя, да 20 центнеров кукурузы. Прежде обслуживавшая нас МТС была переведена на «Львовские номера».

Я поехал в Бабаюрт. При содействии райкома партии и райисполкома получил от правительства Дагестана семенную ссуду — 12 тонн пшеницы. Там же в Бабаюрте заключил договор с МТС, которая выделила колхозу 2 трактора «СТЗ»;

В декабре мы начали озимый сев. Посеяли 82 гектара озимой пшеницы, больше семян не было. Я решил использовать семена ярового ячменя. Раздумывать было некогда, и мы начали сеять ячмень прямо вручную.

В это время приехал в колхоз бывший председатель райисполкома Селимов Абуселим и возмутился: «Товарищ Нажмутдин, ты нарушаешь агроправила, это недопустимое дело!...».

Но я и сам знал, что нарушаю агроправила. Я только попросил его, чтобы он не сообщал об этом официально районным организациям. «В случае неурожая, всю ответственность беру на себя», — сказал я. Однако, отвечать мне ни перед кем не пришлось, так как с этого участка мы сняли хороший уро¬жай: по 12 центнеров с гектара, а пшеницы — по 14 центнеров. Уже много времени спустя, каждый раз при встрече с Селимовым я шутил по этому поводу: «Ну что, как бывает при нарушении агроправил?!».

В ту зиму трудной проблемой было также сберечь скот, так как мы не заготовили ни одной тонны сена. Правление колхоза договорилось тогда с некоторыми колхозами горных районов и разместило наш скот на зимовки на их кутанах. Зимовка прошла благополучно: без падежа, хотя кормили скот грубыми кормами самого низкого качества да отходами сена.

Наступила весна 1943 года. Озимых мы посеяли, с горем пополам, всего лишь 112 гектаров. Для проведения весеннего сева не было ни машин, ни тягла, ни семян. Опять пришлось просить ссуду у правительства. Нам отпустили кукурузу и подсолнух. Новонадеждинская МТС для весеннего сева вы¬делила 6 тракторов «СТЗ» и 4 «Универсала». Откровенно сказать, ни один из этих тракторов не был вполне исправен: они часто ломались и останавливались. Земля под яровые бы¬ла вспахана плохо.

Правление колхоза собрало колхозников и поставило вопрос о том, чтобы один из участков земли вспахать конными плугами. Но лошадей, которых можно было впрягать в плуг, в колхозе тоже не было. Колхозники дали своих коров и буйволиц, и мы выставили на пахоту 12 конных плугов.

Тракторы днем хотя кое-как, но работали, а ночью совсем стояли — не было освещения. Тогда из состава правления и работников тракторных бригад мы начали наряжать на ночь людей с фонарями, — они шли перед тракторами и освещали дорогу.

Несмотря на все недостатки, трактористы трудились само¬отверженно, бригадиры тракторных бригад Аджиев Абдул-Вагаб и Исламов Хашали отдавали все силы, чтобы справиться с работами. Хорошо работали трактористы Мингболатов Шарабдин, Моллаев Хожак, Аджиев Абдул-Керим. Месяцами не бывая дома, они без отдыха работали, добиваясь выполнения и перевыполнения плана. В ту весну мы посеяли 500 гектаров кукурузы, 170 гектаров подсолнуха и 30 гектаров овоще-бахчевых культур. Когда сеяли кукурузу, опять вынуждены были нарушать агротехнические правила: семена кукурузы сеяли ручным способом, а вслед пускали конный плуг и зарывали эти семена. Об этом узнал приехавший в наш район нарком земледелия Магомедов Джамалутдин. Он вызвал меня в правление колхоза и стал бранить за неправильный сев. Я ответил, что сам знаю — сеем неправильно. — «Но что мы должны делать? Тракторы старые, ломаются, запасных ча¬стей нет, освещения нет, озимых почти не посеяли, а время не ждет».

С моим объяснением Магомедов не согласился, пообещал приехать летом, когда будет уборка, и, в случае неурожая, привлечь меня к ответственности. Но он и помог нам: тут же написал Гутапу (Дагестанское отделение Главного управления тракторо-сбыта), чтобы отпустили для МТС лампочки для тракторов.

Завершив весенний сев, мы не успокоились. Посевная площадь по размерам еще далеко отставала от довоенной. Надо было обеспечить хороший уход за посевами, чтобы получить высокий урожай. Всю засеянную площадь мы разбили на участки и закрепили за звеньями. У нас было 5 полеводческих бригад и 20 звеньев. В стране тогда развернулось социалистическое соревнование за право называться «звеньями высоких урожаев». В соревнование вступила половина звеньев нашего колхоза.

Колхозники упорно трудились на закрепленных участках, поливали, пололи кукурузу, прореживали, пасынковали. Ре¬зультат был хороший. Средний урожай кукурузы с участка, засеянного вручную, составил 25 центнеров с гектара ( в кочанах), а лучшее звено Какаевой Зубайдат с 30 закрепленных гектаров получило до 40 центнеров с каждого.

Нарком земледелий Магомедов был верен своему слову: ОН приехал в колхоз с проверкой, но был удивлен тем, что увидел. Кукуруза удалась на славу. Эта победа была еще не¬значительной, наша задача состояла в том, чтобы восстановить довоенные посевные площади. Поэтому весь полученный урожай пшеницы мы оставили на семена, а с государством рассчитались кукурузой.

Осенью 1943 года мы уже засеяли 800 гектаров озимых. Работы пришлось проводить в тяжелых условиях. Трудоспособных мужчин было мало, почти все основные полевые ра¬боты выполняли женщины, которые работали от зари до зари. К этому следует добавить, что материальное положение в тот год было очень тяжелое: в 1942 году не было посеянного хлеба, а урожай 1943 года мы оставили на семена, рассчитались с государством, часть хлеба сдали в фонд Красной Армии. Пришлось опять обращаться к правительству за продовольственной ссудой.

Более успешно мы провели весенний сев 1944 года, засеяв уже 700 гектаров кукурузы, 250 — подсолнуха, 125 — ячменя и 30 гектаров овоще-бахчевых. Общая посевная площадь со¬ставила уже 1905 гектаров.

Стали готовиться к уборке. За нашим колхозом закрепили семь комбайнов. Но они не все были отремонтированы, в МТС не хватало запасных частей. Тогда правление колхоза командировало своего представителя в г. Грозный на завод. Завод сказал нам незабываемую услугу: взял над нашим колхозом шефство, и рабочие во внеурочные часы изготовили необходимые запасные части для двух комбайнов.

Урожай в 1944 году мы собрали хороший, так как много ухаживали за посевами: поливали, пололи. Успешно справились с уборкой, зерновые убрали за 10 дней. Комбайнеры Аджиев Абдул-Вагаб и Абуев Муршид показали тогда лучшие образцы социалистического труда.

Но большие трудности испытали мы при выполнении плана хлебопоставок из-за отсутствия тягла. А выполнить план надо было во что бы то ни стало, время военное, каждому ясно, зачем нужен хлеб. Снова собрали правление колхоза, пригласили колхозный актив. На помощь нам теперь пришли школьники. Они собрали в ауле 60 ручных тележек, в них впрягли молодых бычков (годовалых, полуторагодовалых). И на этом «транспорте» подростки 12—14 лет стали выполнять план госпоставок. Глубинный пункт «Заготзерно» был открыт тогда в с. Туршунай, в 9 километрах от нашего колхоза, и наш «транспорт» делал в сутки по два рейса.

Ребята работали с огромным энтузиазмом. Бывший тогда приемщиком зерна Аджиев Азим рассказывает, как он воодушевлял их, подбадривал. Обычно, когда ребята приезжали на пункт, он полушутливо спрашивал:

-- Ребята, вы из какого колхоза?

-- Из колхоза Кирова, — отвечали они,

-- А что вы перевозите?

-- Чистую пшеницу.

-- А чем вы питаетесь?

-- Белым хлебом.

-- Чего вы желаете?

-- Сдать зерно без очереди и уехать.

И. действительно, зерно с тележек ребят взвешивалось и принималось вне очереди. Относительно белого хлеба ребята говорили приемщику тоже верно, так как для них мы тогда организовали выпечку специального хлеба из самой высоко¬сортной муки.

Конечно, на одних этих тележках мы не могли выполнить план госпоставок. К концу уборки колхозу выделили пять автомашин в счет помощи воинских частей. Но даже при наличии этих машин сдача зерна затягивалась. Поэтому я решил действовать: составил ходатайство начальнику автоколонны с просьбой выделить дополнительно несколько автомашин и послали с этим письмом Таваева Абдулазиза, секретаря парт-организации колхоза. Он доставил письмо в автоколонну.

На следующий день в колхоз прибыло 35 автомашин.

В тот же день мы сдали государству 125 тонн зерна, а все¬го мы сдали тогда 1000 тонн.

Урожай зерновых и в 1944 году получился неплохой: пшеницы мы собрали по 13—14 центнеров с гектара. Самый вы¬сокий урожай опять получило звено Какаевой Зубайдат: ку¬курузы более 40 центнеров, пшеницы — по 150—160 пудов с гектара. Колхоз уже имел возможность выдать зерно на трудодни.

Характерно то, что, несмотря на большие материальные затруднения, колхозники находили возможным оказывать помощь фронту: часто посылали продовольственные посылки, теплые вещи, вносили деньги на строительство боевых машин.

В 1945 году посевная площадь колхоза уже почти достигла довоенного уровня. Осенний сев мы провели образцово, на полях работало дополнительно к прежним два гусеничных трактора.

Для увеличения поголовья, у колхозников законтрактовали 200 голов крупного рогатого скота, купили 1000 овец и к 1 январю 1945 года колхоз имел 400 голов крупного рогатого скота, 2500 овец, 120 свиней, 172 лошади и около 850 штук птицы. Трудовая дисциплина в колхозе еще более окрепла.

Всех этих успехов мы достигли благодаря самоотверженному труду колхозников, правильному руководству со стороны партийной организации, хорошей работе комсомольской организации, помощи членов правления колхоза.

Многие наши колхозники были удостоены правительственных наград. За успехи в полеводстве звеньевая Какаева награждена орденом «Знак Почета» и медалью «За трудовое отличие». По итогам всесоюзного социалистического соревнования звеньев высоких урожаев в 1944 году ее звено заняло третье место в Союзе; Какаева тогда получила ценный пода¬рок — золотые часы, а каждый член ее звена — премию в 5 тысяч рублей. За успехи в животноводстве Чучуев Кайзулла был награжден орденом Трудового Красного Знамени, я, как председатель колхоза, получил два ордена Трудового Красного Знамени. Многие колхозники были награждены медалями.

За один—два года после окончания войны наш колхоз превзошел довоенный уровень по всем показателям.